Україна-Європа - Лада Лузіна
После развода я иногда видел Терри, но гулял с ним редко, а так вообще-то он прожил 15 лет и, по словам моей бывшей, это года на два-три больше средней продолжительности жизни для его породы. Родился Терри в Харькове, умер в Мюнхене, на своей исторической родине никогда не был, но я надеюсь, что здешний Английский сад отчасти должен был заменить ему или, по крайней мере, создавать иногда ощущение – что он на зеленой родине предков.
Где он похоронен, я не знаю, да и вообще – похоронен ли мистер Т… Я сейчас даже не имею в виду мистерии его многократных исчезновений и мини-смертей (об этом, вероятно, чуть позже, если я буду и дальше писать этот текст)… Но я просто ни разу не видел в Германии собачьих кладбищ – может, не замечал… А бывшую жену я об этом не спрашивал – не хотел бередить.
Написать о Терри я вообще-то думаю давно, но начал сейчас после того, как прочел новый текст Краснящих – «Инферно собаки», появившийся в «новых описаниях»: http://russ.ru/ novye_opisaniya/inferno_sobaki. Ну, и соотвественно, раздраженные комменты: «аффтар, убей себя ап стену» и все такое.
Просто в каком-то месте – когда я читал текст, у меня в памяти поневоле всплыла такая сценка из семейной жизни: человек, которого я в тот момент называл «я», приходит домой. Очень поздно, неважно теперь уже почему, но практически ночью, жена спит, ребенок, естественно, тоже – в другой комнате, там же и прабабушка ребенка… «Я» осторожно перелезает через спящую жену (кровать очень широкая) и еще метр примерно «я» перекатывается после этого, чтобы достичь своего места у стенки и сразу уснуть…
Покрывало с моей стороны не снято, я поднимаю его, чтобы свернуть к ногам, и вдруг рука моя натыкается на что-то холодное, твердое, но не металлическое, нет…
Я ощупываю крупный предмет и вздрагиваю – мне кажется, что я уже сплю, и надо теперь не заснуть, а наоборот – проснуться. Я включаю свет и вижу, что в постели, под покрывалом, на том месте, где я обычно засыпаю, лежат кости. Огромные… Какие-то гротескные – я бы теперь сказал… Но тогда мне было не до смеха…
Это на следующий день я узнал, что бабушка жены купила на базаре суповые кости – специально для Терри… Но, когда я ночью впервые (это потом повторялось, но уже не вызывало у меня никаких эмоций, кроме, разве что, раздражения нечистоплотностью мистера) их обнаружил, отвернув покрывало, в первый момент мне было совсем не смешно, знаете… Когда я частично пришел в себя, отнес кости на кухню, отряхнул простынь, потушил свет и заснул, во сне, ясное дело, эти кости вообще срастаются в целый скелет – «я» кричит… На следующее утро мы пьем кофе на кухне, входит собака, я начинаю ее ругать, но жена становится на защиту: «Как ты можешь! Он же принес тебе самое дорогое, что у него было, он хотел поделиться с тобой… Потому что он такой хороший! Он же хотел показать, как он тебя любит!» Вот, собственно, такое воспоминание, навеянное и самим текстом Андрея и его названием… Хотя писать – если уж писать – о Терри нужно совсем другими красками, не впадая в «готику»… Потому что Терри был не только холериком и экстравертом, но вообще – квинтэссенцией жизненной силы. Те, кто хотя бы раз видел собак этой породы, знают, о чем идет речь… «Ирландцы», как я уже сказал, совсем не большие собаки, но при этом – самые быстрые в мире… Ну, то есть – на втором месте по скорости, наверное, после каких-нибудь гончих… Я не навожу справок, хотя теперь уже есть интернет… Но нет Терри – и в то же время его так много есть – в памяти, что зачем мне еще справки, лишняя инфо.
Если я приведу какие-то неточные данные – не о Терри, конечно, – тут уж я ручаюсь за каждое слово… а о всей его породе – то пусть это будет на совести моей бывшей жены, все эти данные я ведь слышал от нее.
Один раз я даже начинал писать о Терри – где-то внутри текста «Кино и немцы», а так как мне сейчас надо уже уходить, я, пока суть да дело, скопирую сюда тот самый фрагмент, а завтра посмотрю на все это вместе и пойму, стоит ли продолжать…
В том, что Терри достоин отдельного текста – притом, написанного гораздо лучшим пером, чем мое, у меня как раз сомнений нет… Сомнение в том, сможет ли мое перо за ним угнаться, не будет ли это так же смешно, как мои попытки догнать его, когда он летел через микрорайонные пустыри огненно-рыжей стрелой… Завтра попробую это понять, пока же просто такой вот drag and drop – из «Топоса» (причем, если завтра я решу, что еще не готов рисовать Терри по памяти, что надо мне, скажем, перед этим походить на занятия в изостудию для взрослых… То пусть хоть будет пока этот набросок):
«Я часто видел в Мюнхене куниц, перебегавших дорогу, а однажды я даже сам видел, как куница забралась в машину. Правда, она это сделала вынужденно, за ней погнался мой пес. Но по тому, как она быстро сообразила, что нужно делать, и юркнула под ближайшую машину, я понял, что водители не сочиняли. Мой пес стал бегать вокруг машины, заглядывая под нее, и я тоже заглянул вслед за ним и ничего там не увидел, куница исчезла. Терри грустно вздохнул и, качнув головой, предложил двигаться дальше. Впрочем, вздохнул он скорее для виду, Терри – собака древней охотничьей породы, но он ни разу в жизни не ходил на охоту. Однажды, когда он еще жил в Харькове и стоял там на остановке в ожидании трамвая, я заметил, что вокруг нас ходит тип, одетый во что-то защитное и как-то странно поглядывает на мою собаку.
Может быть, мне так показалось, потому что накануне, когда я гулял с Терри внутри микрорайона, бомж, который шел нам навстречу, поравнявшись с нами, сказал: «Уезжай, а то тебя тут съедят». Терри, услыхав эти слова или заметив, что глаза у бомжа полыхнули не тем светом, бросился к нему и залаял, я натянул поводок. Бомж (или кто бы то ни был) пошел дальше, но потом оглянулся и, осклабившись, сказал мне в спину: «И тебя съедят, и собачку твою».
Ну, бывает… Но
