Повна академічна збірка творів - Григорій Савич Сковорода
Высокомилостивый государь,
Вашего высокоблагородія всенижайшій слуга, любитель и сын мира Григорій Варсава Сковорода.
1790 года, апрѣля 13.
Толкованіе из Плутарха
О тишинъ СЕРДЦА21.
Любезный мой Іриней22!
Поздо получил я письмо от тебе, в коем ты просипі мене написать нѣсколько для тебе сентенцій, могущих упокоить волнующееся сердце. Под самое de время припала нужда ѣхать в Рим с пошѣшеніем другу нашему Купидону. Сим своим поспѣшеніем помѣшал моє намѣреніе, однак мнѣ не захотѣлось, чтоб он отѣхал к тебѣ с пусгьіми от мене руками. Вѣдая же, яко ревнуеш быть любителем не блядоукрашенньїя, но благоодушевленныя рѣчи, без порядка из собсгвенных моих замѣток наврал много рѣчей, дынгущих врачеваніем и упокоеніем сердцу. Ублажаю тебе, друже, яко ты, и милосгь у велмож, и громкую паче протчіих славу в народѣ приобрѣтши, не так ходиш, как нѣкій, поминаемый в трагедіах, гордый Мёроп23, надувшися тілі, что глупый народ во всѣ свой трубы24 и колоколы блаженным его проповѣдует. Сіє презрѣніе мырскаго тгцеславія родилося в твоем сердцѣ от того зерна, кое в душѣ твоей часто я насаждал. Сирѣчь: Ни Алмазныя пряжки от подагры, ни драгоцѣнный перстень от Хирагры25, ни Монаршій вѣнец возможет избавити от обморока. Како бо довлѣет или богатсгво, или слава человѣческая, или скипетр подать сердцу безстрасгіе и великодушіе, аще не будет в нем дух премудросги26 и дух крѣпосги, равно утверждаюгцій сердце во всяком сосгояніи, дабы и гордость житейская не соблазнила, и нищета человѣка не привела во отчаяніе? Что ли же есгь сей дух разума27 и дух крѣпосги, аще не Царсгвіе Божіе, обуздавающее и управляющее скотскія наши прихоти, дабы, повинуяся духу и шесгвуя царсгвенным, сирѣчь федним, путем28, не расгочали сгопы своя по пагубным крайностям и превратносгям29? Сего ради, по совѣту Ксенофонтову, жилище в щасливом сосгояніи, да памятуем о Богѣ и да чесгвуем Его, аще хощем, да и он нас в бѣдносги не забудет, яко имущих к нему любовь и упованіе30. Слово в слово, и муж сердечный, поколь еще находится в мирном сердцѣ, аки на тихом морѣ, печется предуготовить совѣты и думы, могугція спасти его от обуреваній, дабы чем они благовременнѣе и знакомѣе, тілі дѣйсгвительнѣе стали протйву супосгатов его. Пес яросгный никоим словом уласкаться не может, кромѣ тѣм именем, чем его называют. И сердечная волненія знакомым и присным врачевсгвом легко укращаются124. Прочее, тот, кто совѣтует, дабы и желаюгцій вспокоить сердце не погружался во многая ни публичная, ни приватная дѣла. Ошибся. Первая ошибка в том, что дорогою цѣною купить нам припадает наше спокойствіе. Снрѣчь - доставать оное праздностію. И будто всѣм нам оную воспѣвать из тражедіи Эврипидскія пѣсеньку:
Лежи, окаянный, с покоєм на ложи твоем31.
Кая же есть медицина32 в праздности? Она насморка отогнать не может, не только скуки и тоски от сердца. Не большая же помощь от праздности и другам нашим, и отечесгву, и присным нашим или домашним. Вот коль дорого нам сганет сердечный мир, если покупать его праздностію! Сверх сего прелгцается, кто думает, будьто люде, убѣгшіи многодѣлія, живут покойно. По сему образу жёны, дома в праздности сидягція, суть благодушнѣе паче мужей своих. Но не так оно есть. Ибо, хотя нѣжныя дѣвы и праздныя госпожи в ложницах своих сѣверною стужею не безпокоятся, но вмѣсто же того скукою, тоскою, Амурными горесгьми, зависгными ревнилостьми, суевѣрными ворожбами, затѣйными и гордыми мечтаньми посредѣ спокойных горниц обуреваются. И отец Царя Уликса, чрез 20 лѣт проживая во своей мызѣ с єдиною сгарухою, сгол для него уготовляюгцею, хотя дом и должносгь царскую с трудами ея осгавил, скорб же и печаль всегда неразлучну имѣл в своем уединеніи33. Нѣкіих же сама собою праздносгь вовергнула в разслабленіе душевное. Сіє пишет Гомер об Ахиллесѣ125. Сей, де, сидя на морском брегѣ, распалял кипягцею желчію яросгь своего гнѣва. Не ходил в кую-либо компанію. Не выходил и на сраженіе, а только мучил сердце, горягцое к битвѣ, взирая на ненависгный для себе воинскій театр. Но и сам себе, жестоко огорчен, бодет слѣдуюгцим словом: "Лежу празден в гаванѣ не годяй и только брег обременяю"34. Отсюду даже сам празднолюбец Епикур35 совѣтует честолюбцам, дабы послѣдовали своей природѣ и принимались за гражданскія дѣла. Не получать, де, спокойствія в празносги, если не улучать туда, куда родила36 их мати натура37. Но вздор видь плетет, приглашая к чинам не чина достойных, но не терпягцих празности126. Воисгину бо и многодѣліе, и празность есть суета, но красота сердца есгь страна и град спокойсгвія; скверная же душа есгь море мученій. И сказал я, и еще сказать хочу, что и уклонитися от блага, и сотворити зло есть равная мука. Мырска мода привязала спокойсгвіе к одной коей то жизни, напримѣр, селской, безженной, Царской, но ложь сія на театрѣ Менандровом слѣдующими обличается словами: "О друже! я думал, что богатыи не воздыхают и что безсонница их не ворочает на посгелѣ мягкой..."38 Потом, заглянув во волнующееся их сердце, так мудрствует: "Отсюду видно, что в свЬтІ; жить без бѣды Бог никому не написал, хоть он богат, хоть высок, хоть низок и нищ". Теперь не могут извинить своего безумія тѣ, кой, путь своєя жизни оставив, берутся за другой, дабьі тілі избѣжать безпокойсгва. Они подобны не приобыкшим к мореплаванію. Сій боязливцы, хотя из корабля опустилися в іплюбку, однак ровно тоскою и блеваніем мучатся, занесши с собою и туда страх смертный в сердцѣ и во утробѣ своей желчь. Так и безумная душа, своим состояніем наслаждаться не наученная, хотя из ЖИЗНЫ в жизнь преходит, но вездѣ грустит и мятется, носящая внутрь источник огорченій - растлѣнное сердце. Сим образом богатіи и нищіи, женатыи и безженныи, и всѣ протчіи безпокоятся. Чрез сіє бѣгают из должносгей, но паки праздносгь скучна. Чрез сіє рвутся показаться при дворѣ, а показавшися, досадуют.
