Кулик - Євген Павлович Гребінка

Гребінка Є. П.

КУЛИК

Всяк кулик свое болото хвалит

Народная пословица

Кулик

Не велик,

А все-таки птица!

Философская песня

Россия - страна богатая, изобилует водами, лесами и па­житями; в ней есть много золота и серебра, много драго­ценных камней, а еще более отставных поручиков.

Я намерен познакомить вас с одним из бесчисленного множества этих поручиков, Макаром Петровичем Медве­девым; он служил в кавалерии корнетом года полтора и вышел в отставку поручиком вследствие рассуждения.

«Служба от меня много не выиграет; я тоже не хочу быть фельдмаршалом, да, признаться, и трудно!.. Много есть людей бедных, которые рвутся служить, а у меня порядоч­ное состояние: уеду в деревню, женюсь себе да и буду жить барином».

Подумал, взял отставку, сел в коляску и уехал.

Приехав на родину, Медведев сшил себе модную вен­герку, привел в порядок охотничьи ружья, купил в Ромнах на ярмарке парные дрожки и женился на хорошенькой брюнетке, Анне Андреевне, дочери соседнего помещика.

Теперь Медведев женат, независим, спокоен: живи себе да толстей! Завидная перспектива! Право, завидная!

Не улыбайтесь так зло, мой приятель с пожелтевшею, поношенною физиогномиею; вы ненавидете всех толстя­ков, потому что сами высохли от злости, как насекомое; вечно бранитесь, клевещете, сплетничаете, как старая де­ва; пеняйте на себя, сами виноваты... Из-за чего хлопочете? Согласитесь, что тихая деревенская жизнь чего-нибудь да стоит. Тенистый сад, с своими золотыми, румяными пло­дами, чистое озеро, по которому так весело гуляет ваша лодка, пруд, обсаженный плакучими ивами, на пруде под вечер робкое стадо диких уток, за прудом звонкие песни поселянок, идущих с поля домой... А поле с душистым се­нокосом! А молодая супруга-красавица, не растратившая первых дней жизни в бессонных ночах однообразных ба­лов, супруга, приветствующая возврат ваш крепким поце­луем? А этот свежий, чистый поцелуй?.. Ай-ай! Сколько тут поэзии, сколько... Нет, полно, лучше замолчать.

Вы теперь знаете отставного поручика Медведева, знае­те, что он женат - кажется, и все тут. Позвольте, еще есть одно замечательное лицо: это Петрушка, слуга Макара Петровича, его крестьянин и вместе с тем крестный сын. Макар Петрович почти рос вместе с Петрушкою и когда уезжал в полк, то уговорил покойного своего отца отдать Петрушку в уездное училище. Барин служил, крестьянин учился. Макар Петрович, приехав домой, нашел Петрушку красивым 18-летним парнем, да еще грамотным и провор­ным. Он взял его к себе, любил, как сына, и даже немного баловал, как говорили соседи, позволяя читать все книги из своей деревенской библиотеки.

Чацкий: . . . . . . . . . . . . . .

Молчалин: Мне завещал отец... 1

«Горе от ума»

Медведев в начале ноября, часу в седьмом вечера, с сво­ею супругою пил чай; они сидели на диване перед круг­лым столом, на котором кипел светлый бронзовый само­вар и в тяжелых старинных подсвечниках горели две свеч­ки; у двери стоял с подносом в руках Петрушка; на ковре, у ног Макара Петровича, сидел Трезор - большая лягавая со­бака.

В комнате было тихо. Изредка раздавалось протяжное: «ти-бо! ти-бо!», потом скорое: «пиль!», потом несколько се­кунд было слышно, как Трезор ел сухарь, и опять все умол­кало. Анна Андреевна от нечего делать очень прилежно ловила ложечкою в чашке чайный листочек; Макар Петро­вич затягивался и потом как-то особенным образом пере­пускал через усы табачный дым.

Супруги, с позволения сказать, скучали. Не то чтобы они наскучили друг другу - боже сохрани! нет, нет; а только просто скучали. Осенний дождь стучал однообразно в ок­на, самовар шептал какую-то усыпительную легенду; све­чи горели тускло... В такие минуты в деревне особенно приятно зевается. Тогда гость - дорогой человек, неоце­ненный подарок, благодеяние судьбы.

В гостиной Макара Петровича тишина продолжалась по-прежнему. Вдруг Трезор тревожно поднял голову, вы­тянул шею, заворчал - и бросился в переднюю с громким лаем.

- Назад, назад, Трезор! Тибо! Тибо! - закричал Медведев.- Кто там, Петрушка?

- Не беспокойтесь, это я! - сказал улыбаясь тоненький гость в синем фраке и начал вежливо раскланиваться.

- Ба, ба. Юлиан Астафьевич! Мое почтение! Откудова, братец, а?

- Мое почтение, Макар Петрович! Из П-вы, прямо из кан­целярии губернатора, послан курьером в П-в. 2

- Здоровы ли вы?

- Слава богу! Слава богу!

- Очень рад! Слава богу!

- Мое почтение вам, Анна Андреевна. Здоровы ли вы?

- Слава богу!

- И слава богу!

- Полно вам строить комплименты! Эти губернские господа так и засыплют речами!.. Лучше давай-ка, жена, поскорее чаю: он озяб с дороги.

- Ваша правда, грешный человек. Ба! Да как Петрушка вырос, поздоровел! Ну, подойди сюда, поцелуемся; мы с тобой приятели. Экой молодец! В прошедшем году, когда приезжал с вами на выборы, он был гораздо моложе... А! Трезор! Не узнал меня? Злая собака! Только одного барина и любит. Позвольте ему дать сухарик?

- Перестаньте возиться с собакою, вы ее вечно балуете! Пейте чай да расскажите нам, как там у вас в губернском свете? Что новенького?

- Решительно ничего. Войны не слыхать, набора тоже.

- Набора тоже?

- Тоже!..

- Это хорошо. А Катерина Федоровна что?

- Слава богу! Здорова; велела вам кланяться. У нее для дочери есть жених на примете... Что вы говорите, судары­ня?

- Военный?

- Да, военный, сударыня, и, говорят, очень богат; где-то в Олонецкой губернии свои виноградники... 3

- Скажите! Какая завидная партия!

- Да, и еще, говорят, у него есть где-то возле Торжка 4 свой судоходный канал; что прошла лодка - гривна в кармане; барка или там что другое - двадцать копеек. Такое заведе­ние!..

- Неужели?!

- Да, сударыня! И наш советник Горох Дорохович, и Улья­на Ульяновна... и... все говорят; а сам такой молодец, эпо­леты как жар горят...

- И в