Тарас Шевченко та його доба. Том 2 - Рем Георгійович Симоненко
Незначні сили повстанців
С. Муравьёв выступил в Васильков с двумя ротами – 5-й мушкетёрской и 2-й гренадёрской поутру 30 декабря. По дороге в Мытнице, недалеко от Василькова, его нагнал приехавший из Брусилова М. Бестужев-Рюмин и присоединился таким образом к восстанию.
Появление восставших сильно взволновало жителей Василькова. Они ещё раньше узнали о возмущении. По приказанию майора Трухина, приехавшего с конвоем того же 30 декабря (до прихода Муравьёва), были всюду удвоены караулы, а барон Соловьёв и Щепилло взяты под арест.
В Василькове Муравьёв увидел себя во главе пяти рот (недоставало 1-й гренадёрской и 2-й мушкетёрской), и здесь же был намечен конкретный тактический план восстания, при разработке которого выявились внутренние противоречия, затушёвывать которые при исследовании восстания было бы недопустимо.
Перед восставшими сразу встали две задачи: во-первых, спаять восстание, сомкнуть его в единое целое, привлечь участников, держать в повиновении примкнувших, урегулировать внутреннюю жизнь восстания, заботиться о ресурсах восстания, деньгах, провианте; вторая задача большой важности – выработка планов действия: что делать, куда идти?
Кто решал обе задачи? Документы дают несомненные указания, что военный совет, фактически руководивший восстанием, состоял из возглавившего восстание Сергея Муравьёва, Бестужева-Рюмина и четырёх офицеров-славян: Сухинова, Кузьмина, Щепиллы и Соловьёва. Об этом «штабе» восстания говорит сам С. Муравьёв, указывая вместе с тем, что брат его Матвей, как отставной, влияния на восстание иметь не мог. Мы узнаём при этом деталь: Матвей Муравьёв был в штатской одежде (во фраке). Разумеется, правдоподобнее другое – что и Матвей влиял на выработку планов.
«Из черниговских же офицеров самое большое участие находил я в четырёх, вышеназванных мною. Прочие же все участники – Маевский, Петин, Войнилович, АпостолКегин, Белелюбский, Сизиневский и другие – большей частью разбежались и никакой роли не играли», – показывает С. Муравьёв. Поручик Петин уверяет, что ничего не знал о планах Муравьёва и «заметил, что Муравьёв имел секрет с братьями своими и офицерами: Соловьёвым, Сухиновым, Щепиллою и Кузьминым». Этот «штаб» неотлучно находился при Муравьёве – это отметили главнейшие очевидцы восстания.
Северный гонец с известием о решении восстания в Петербурге, посланный самими восставшими, прибыл в Васильков только в этот момент. Это был юный 19-летний Ипполит Муравьёв-Апостол, родной брат Сергея и Матвея Муравьёвых, прапорщик квартирмейской части. Наконец, он встретился с братьями – и встретился уже в момент начавшегося восстания. Скорее нельзя было действовать, но как поздно и с какими трудностями установилась связь!
Дві різні тактики успіху в боротьбі проти царату
Обе основные задачи, вставшие перед руководителями восстания, решались не совсем одинаково Муравьёвым и Бестужевым, с одной стороны, и славянами – с другой. Известное разногласие прежде проявилось в создании планов дальнейших действий. Тактика Муравьёва была выжидательной, он всё время ожидал присоединения новых частей. Особенностью этого ожидания была надежда, что полки, высланные против него, к нему и присоединятся, – эта тактика близко напоминала тактику восстания в Петербурге на Сенатской площади. Сергей Муравьёв поэтому несколько медлил, стремясь узнать, какие полки пришли в движение и кого именно двинули на восставших черниговцев. Необходимо подчеркнуть, что Муравьёв делал ставку на полки членов Южного общества, но поездка БестужеваРюмина кончилась неудачей: в поддержке отказали и Кременчугский и Алексопольский полки, ещё ранее обманула надежда на Артамона Муравьёва и ахтырских гусар. Вызванный запиской А. Ф. Вадковский дал обещание содействия 17-го егерского полка (иначе нельзя объяснить движения восставших на Белую Церковь), но, очевидно, не смог выполнить обещания. Удачных попыток связаться с славянами, сосредоточенными вокруг Новоград-Волынска, не было: оставленная Бестужевым записка к славянам в Любаре у Артамона Муравьёва и неприведенное в исполнение намерение из Трилес приехать в Новоград-Волынск – вот слабые попытки соединиться с ними и поднять там восстание. Посылка к славянам разжалованного Башмакова, который должен был также ехать в Ахтырский и Александрийский полки, также кончилась неудачей»265.
«Медлительность Муравьёва и выжидательная позиция резко не соответствовали настроению солдат, не говоря уже об офицерах. Чувствуется, что надежда на членов Южного общества не оставляла Муравьёва даже после явных признаков их нежелания действовать. Брусилов всё время мелькает в показаниях Муравьёва, как некий сборный пункт частей, руководимых южанами.
Послідовна й непримиренна тактика слов’ян
Славяне же поддерживали идею не выжидания, а быстрого наступления. Ещё до того момента, когда они узнали, что Муравьёв в Трилесах, они выработали в Василькове план идти на Киев. Это совпадало с одним из вариантов первоначального плана С. Муравьёва, позже им оставленного. По их мнению, сделать это необходимо было с предельной быстротой, упасть на Киев, как «снег на голову». Попытка занять Киев, как полагали славяне, произвела бы огромное влияние на «умы». «В Киеве, – значится в «Записках» о Славянском обществе, – он (С. Муравьёв. – М. Н.) мог бы надеяться на присоединение Курского пехотного полка и даже других полков, стоявших в окрестностях города. Кроме того, артиллерийские офицеры, находившиеся при арсенале, вероятно, сдержали бы слово, данное ими Андреевичу…» План наступления на Киев славяне усиленно поддерживали и во время пребывания восставшего полка в Василькове266.
Муравьёв сначала противился, потом пошёл на уступки: он послал из Василькова в Киев Мозалевского с четырьмя рядовыми, во-первых, для разведки, во-вторых, для разбрасывания воззваний, призывавших к восстанию. Разбрасывание воззваний по городу – прямая аппеляция к населению – замечательная черта восстания Черниговского полка.
Плани Слов’янського товариства – здобути Київ
«Записки Неизвестного» сохранили память о трёх письмах Муравьёва какому-то генералу, подполковнику (майору) Крупенникову и одному члену Польского общества. По «Запискам Горбачевского» два первые письма были отданы по назначению, третье же Мозалевский проглотил, когда был схвачен жандармами. Следствие знает лишь одно письмо – … передать которое не смог… К делу восстания Мозалевский был привлечён славянами… Муравьёв вступил в Васильков. Щепилло, Кузьмин, Сухинов и Соловьёв прислали к нему разжалованного из штабскапитанов в рядовые Грохольского с просьбой присоединиться к восстанию («почему я и пришёл к ним», – пояснил Мозалевский). И в дальнейшем ходе восстания славяне всё время поддерживают с ним связь и сообщают ему о всех важнейших решениях. Посылка Мозалевского – осколок плана славян двинуться на Киев. Мозалевский прибыл туда в ночь на Новый год, как
