Старый новый мир - Катруша Анна

Я – Изобретатель, человек, который не оборачивается, покидая свой дом. Считай, что я ничего не находил. Блюм прав, если даже тогда, в том развитом мире люди совершили такое зло, то сейчас эти разработки куда опаснее. Мир не стабилен. Мира нет вообще! Есть отдельные островки с оставшейся жизнью. Они разобщены и растеряны, связи между ними не осталось. Сначала нужно напомнить всем, что значит быть человеком. Я должен наглядно показать, на какие высоты способна мысль и талант. Это мой первостепенный долг, как учёного и как человека. Я найду способ, как вернуть людям свет, но я должен сделать это по-своему…

Мята продолжала смотреть, как сгорает папка. Обложка расплавилась и даже, если бы она сейчас её достала, бумага внутри всё равно уже была испорчена.

– Перчик, я ещё кое-что понял… – Мята оторвала взгляд от сгорающей папки и с тревогой посмотрела ЭрДжея. – Почему нас бросают. – Теперь все уставились на ЭрДжея. – Когда мы с тобой упали в туннель в лесу, там были надписи. Что-то подобное я видел и у нас в мегаполисе, в Нижнем городе. Раньше я сильно не задумывался, что это такое, а сейчас кажется, понял. Эти надписи оставили выжившие после той катастрофы, обречённые на медленную и мучительную смерть от неизвестного им недуга, который поражал без какой-либо причины. Мне кажется те, кто чувствовали первые "симптомы", старались изолировать себя, оставляя детей, в надежде, что те не заразятся от них. Одни уходили в Нижний, другие рыли себе туннели. Они бросали детей, чтобы спасти их, ведь думали, что заражены чем-то…

– А нас тогда…зачем?

– Согласно дневнику Рэймонда, эти процессы должны были происходить постепенно, и видимо продолжались очень долго. Кто знает сколько, может даже сотни лет! Я думаю, это наставление передавалось из поколения в поколение, как догма, и сейчас все просто слепо следуют учению старших, совершенно забыв об истинных причинах того обычая, а нам просто… не повезло.

Мята и парни буквально поникли. Правда о крахе мира не так впечатлила их, как правда о том, почему они не знали тепла матери и почему были брошены в столь юном возрасте. Мята всю жизнь слушала старших, потому что её так учили. Ведь это был единственный способ получить необходимые знания, чтобы выжить. По крайней мере, как говорили... Но это оказалось не правдой. У неё с самого начала был выбор. Если бы она, как Ал или ЭрДжей, пошла к отшельникам и научилась читать, то ей не нужна была бы чужая голова, чтобы принимать такие важные решения.

Мята вдруг поняла, что чуть не совершила огромную ошибку, ведь она могла всю жизнь бездумно слушать других и повторять чужие проступки. Столько лет люди ходят кругами из-за страха принимать собственные решения, не желая брать за них ответственность. Мяте было ужасно осознавать, что она чуть не пошла тем же путём. Чуть не повторила чужие ошибки, стоимостью в невинные судьбы…

– Спасибо, ЭрДжей… Спасибо, что всё рассказал нам…

– Перчик…

– Какой ужасный мир оставили после себя люди прошлого… Мы должны сделать всё, чтобы это исправить… – прошептала она.

– А что бы ты хотела изменить? Я имею в виду, каким должен быть мир, чтобы тебе стало хорошо в нём жить? – обратился к Мяте ЭрДжей, чтобы хоть как-то отвлечь её.

– Ммм… – задумчиво протянула Мята. – Наверно без плохих людей было бы лучше. Без таких, как Страж, или Молт и Кетч, или Барбаро́с. Я не имею в виду, чтобы они умерли, а просто перестали обижать других. Ещё... если бы зимой было не так холодно. Тогда многие не замерзали бы до смерти. Ну и еды побольше, болезней поменьше, и… если бы мы перестали бросать детей и жить сами по себе… наверно это сделало бы мир чуточку лучше…

– А ты что скажешь? – обратился Изобретатель к Альфреду.

– Я бы хотел, чтобы в мире были некоторые правила, которых все негласно придерживались. Например, убийство – наказуемо, избиение или воровство – запрещено. Раньше были законы и люди соблюдали их. Это привнесло бы порядок в наш нестабильный мир.

ЭрДжей кивнул и перевёл взгляд на Блюма.

– Для меня мир станет лучше, не когда в нём снова появится свет, а когда люди сами станут светом. Когда они осознают силу, сокрытую в них, перестанут тратить энергию на вражду и начнут действовать сообща на благо всего мира, а для этого изменения должны произойти, прежде всего, внутри. Ведь вы – зеркальное отражение своего мира. Поэтому я бы хотел, чтобы в вопросах воспитания уделялось больше внимания духовности и культуре.

ЭрДжей приложил пальцы к губам и размышлял.

– Да, ты прав, малыш. Ты абсолютно прав… Всё тщетно, если человек сам не захочет меняться, а значит, мы хотим то, чего никогда не получим.

– Почему это? – удивился Альфред.

– Мы может создать видимость того, что у нас получилось, но на деле этого не произойдёт. Сам посуди, можно изолировать плохих людей, но они никуда не денутся. Можно написать законы, но люди будут исполнять их из-за страха, а не сознательно. Можно спрятаться в тёплом доме, но зима не перестанет быть холодной. Можно придумать новые вакцины, но болезни никуда не исчезнут. Можно снова сбиться в кучи, жить семьями, но мы были, есть и будем одиноки!..

Нам не стать лучше! Мы самый несовершенный вид из всех живущих на планете! Ни одно животное не станет убивать сородича из-за бумаги, не станет сбрасывать бомбы на земли, на которых хотел бы жить сам! Мы… мы неисправимы!

Я всю жизнь представлял, как верну людям свет, как верну их к нормальной жизни, как мы вместе будем отстраивать эти чёртовы руины, но это же нереально! Кто это будет делать? В смысле кто-то же захочет нажиться, другой подумает, что он не дурак этим заниматься, другие ещё что-то выкинут! Даже, если я верну свет, разве что-то изменится?!

ЭрДжей с отчаянием посмотрел на своих друзей. Ал и Мята были растеряны и не могли подобрать нужные слова, а вот Блюм, кажется, был готов к такому.

– Ты прав, это ничего не изменит.

– Блюм?.. – Мята удивлённо посмотрела на него.

– И всё, что ты сказал о людях – правда. И да, когда ты вернёшь свет – ничего не изменится. Мир не проснётся обновлённым и люди не станут вмиг другими. Тебе не отыскать совершенство и тебе его не создать. Во всех этих шероховатостях, недостатках и слабостях и заключается природа людей. Вы все разные, но именно это способствует вашему развитию и даёт вам силы постигать новые вершины.

Пойми, ЭрДжей, что всё, что ты можешь – это трудиться и расти, каждый день становиться лучше, сильнее и мудрее. Ради себя и дорогих тебе людей. Своим собственным примером показывать, как можно жить. Ведь все люди без исключения каждый день меняют мир. Будь они плохими или хорошими, добрыми или злыми, глупыми или мудрыми – это не важно. Абсолютно каждый вносит свой вклад в развитие мира. И возможно, это совершенно незаметно, но это так.

И да, когда люди станут жить семьями, всё равно будет предательство, ложь, безразличие. Это всё никуда не денется. Плохие люди и плохие поступки всегда будут в материальном мире, как Закон, уравновешивающий всё сущее, но вместе с этим никуда не денется и множество других вещей. Хороших вещей, ЭрДжей! Если будет общее дело, будет больше друзей. Если будут рождаться новые идеи, будут появляться те, кто способен их воплотить. Если вернуть людям свет, у них появится надежда на лучшую жизнь. Если придумать новую вакцину, болезнь не исчезнет, но многие жизни будут спасены. Если будет тёплый дом, в который можно вернуться зимой, будет чуточку больше счастья... И мы не одиноки, ЭрДжей, мы едины! Разница взглядов, верований, народностей – это всё иллюзия. Иллюзия разобщённости, которая мешает нам видеть, что мы все родом из одного истока и что в каждом из нас живёт частичка другого! Мы все злодеи и все святые, мы все ошибаемся и все исправляем ошибки, мы все учим наши уроки и творим нашу реальность! Каждый день, каждый час, каждое мгновение, каждое поколение!

А если только жаловаться и ничего не делать, даже эта малость не сможет осуществиться! Если сидеть, сложа руки, та крупица жизни, что осталась здесь – угаснет, и для Вселенной это будет означать ровно ничего! Каждый день миллионы звёзд гаснут, взамен им рождаются новые, галактики сжимаются, планеты взрываются, кому какое дело до этого мира, кроме вас самих? Если вы не попытаетесь, то кто? И не бывает такого мира, в котором всё хорошо. Что искать тогда в нём? Какие вопросы задать себе, если ничего не тревожит? Путь на то и путь, чтобы укрепить твои ноги и сделать тебя выносливее! И не говори мне, что ты сдаёшься, ЭрДжей!

– Малыш…

– Ваш мир умрёт рано или поздно. Каждый из вас рано или поздно встретит свой конец. Ваше право, как распорядиться этим мигом, названным жизнью. Можете отдохнуть, ничего не делать и время от этого не остановится, а можете взять судьбу в свои руки и прожить так, чтобы в конце ни о чём не жалеть и осознавать, что вы хорошо потрудились!

Блюм смотрел на него решительным и прожигающим взглядом. ЭрДжею стало даже немного стыдно за себя и за свои слова. Он посмотрел на Мяту и Альфреда.

– Мы это… верим, что у тебя всё получится. Ты же чёртов гений… – Мята улыбнулась ему.

– И как мне только пришло в голову сомневаться в себе, когда в меня верит "столько" людей? – засмеялся ЭрДжей.

– Именно! Целых… раз, два… – Мята начала считать друзей. – Целых три!

– Не обязательно было говорить это вслух, но спасибо, – продолжал улыбаться ЭрДжей.

– В вас верит намного больше душ, – серьёзно сказал Блюм.

– Хорошо! Вот мой план на грядущую жизнь. Я буду делать всё, что в моих силах и не буду думать о поражении! Я не могу заглянуть в будущее, не могу даже предположить, к чему приведут мои действия, но я точно знаю, что я не могу – сдаться, даже не попробовав! Я буду пахать, как проклятый и не дам себе попросту времени на сомнения. А ещё, я изменю историю! Историю пишут победители. Я выжил в этом чёртовом мире – значить я победитель. Значит, я имею право немного исказить факты ради общего блага. Я сожгу все упоминания о войнах, найду все оставшееся оружие и уничтожу, я перепишу историю всего человечества, и людям даже не придёт в голову снова повторять все те ошибки… Злость и насилие не искоренить, но эту энергию можно попробовать перенаправить.