Маленькі жінки - Олкотт Луїза Мей

И пускались в странствие по дому. Начинали с подвала, это был Разрушенный город, и добирались до крыши – там у вас был Небесный град.

– Да, здорово! – тут же отозвалась Джо. – Мы проходили мимо Львов, вступали в битву с демоном бездны Аполлионом, а потом попадали в Долину гномов.

– А мне больше всего нравилось, когда мы сбрасывали с себя котомки, и они скатывались вниз по лестнице, – сказала Мег.

– А я всегда ждала, когда мы поднимемся на крышу. Там мы становились рядком между цветов, кустов и разных красивых вещей; нас освещало солнце, и мы пели хором.

– А я мало что помню про эту игру. Помню, как мне нравилось, когда мы забирались на крышу, ели пирог и запивали его сиропом. Жаль, что я уже выросла. Я бы с удовольствием поиграла в пилигримов, – сказала Эми, которая, едва ей исполнилось двенадцать, начала вполне серьезно утверждать, что пора уже ей оставить детские забавы.

– Ошибаешься, милая, – возразила миссис Марч. – В эту игру каждый человек играет до самой смерти. У каждого из нас есть свои ноши и дорога, а путь к Небесному граду безошибочно укажет нам стремление к добру и счастью. Пусть стремление это окажется сильнее невзгод и ошибок. Итак, дорогие мои, отчего бы вам снова не стать пилигримами? Только теперь не понарошке, а всерьез. Интересно, каких успехов добьется каждая из вас к папиному возвращению?

– Верно, мама. А где наши котомки? – осведомилась Эми, которая в силу своего возраста воспринимала все слишком буквально.

– Ваши котомки? – отозвалась мать. – Но ведь вы только что признались, какие недостатки вас угнетают. Вот это и есть ваши котомки, ваша ноша. С ними и отправляйтесь в "Странствия пилигрима". А Бет молчит. Видно, ее ничто не обременяет.

– Нет, мама. У меня есть своя ноша. Я не люблю мыть посуду и возиться с пыльными тряпками. Я завидую девочкам, у которых есть хорошие рояли. И еще я боюсь посторонних людей.

"Ноша" Бет показалась всем столь смехотворной, что и матери и дочерям стоило немалых усилий сохранить серьезный вид. И все-таки никто не позволил себе даже улыбнуться – они ведь знали, что это обидит Бет.

– Давайте попробуем, – задумчиво проговорила Мег. – Может, это и правда поможет нам стать лучше? Ведь каждая из нас хочет этого. Не так-то легко избавиться от своих недостатков. Мы ведь часто даже против воли ведем себя не так, как хотелось бы. А тут сама игра не даст нам забыть, и мы будем следить за собой.

– Ну да! Вот, например, сегодня мы были в Пучине отчаяния. А потом пришла Марми, и мы почувствовали, будто пришла Помощь и вызволила нас на свет. Нам надо сделать что-то вроде Свода устремлений, ну, как у христианина из "Странствий пилигрима", – предложила Джо. – Только вот как? – задумалась она.

Джо очень понравилась эта идея. "Странствия пилигрима" придавали скучным домашним обязанностям увлекательность и даже таинственность.

– Загляните в рождественское утро под подушку. Там каждая найдет для себя Свод устремлений, – ответила миссис Марч.

Они так увлеклись этой затеей, что засиделись в столовой до той поры, пока старая служанка Ханна не пришла убирать посуду. Потом на свет извлекли четыре корзинки для рукоделия, и у девочек замелькали в руках иголки. Сегодня они подшивали простыни для тетушки Марч. Это была нудная работа, но почему-то никто не ворчал. Джо кое-что придумала, и вместо скучных и нескончаемо широких краев полотна перед мысленным взором девочек вдруг предстали континенты – Европа, Азия, Африка и Америка. Дело пошло веселее. Каждый рассказывал все, что знал о своем континенте, и за разговорами работа шла быстрее.

В девять вечера девочки, как обычно, отложили шитье и перед сном спели несколько песен. Бет, которая умела хорошо играть на стареньком фортепиано, аккомпанировала. Пальцы ее легко касались пожелтевших клавиш, извлекая нежные, чистые аккорды, а девочки пели незатейливые песни. Голос Мег звучал чище, чем флейта, и они вместе с матерью вели за собой маленький хор. Пение Эми смахивало на уютные рулады сверчка, а Джо вообще пела какие-то свои особые мелодии, и голос ее явно не способствовал слаженности хора.

И все-таки никакие оплошности не мешали семейству Марч ощущать в эти минуты перед сном подлинное блаженство. Безыскусные песни, которые они пели с тех пор, как едва научились говорить, сплачивали их, и они как никогда чувствовали поддержку друг друга, и на душе у каждой становилось радостно и спокойно.

Кроме того, миссис Марч и впрямь обладала певческим даром. Первое, что слышали девочки, пробуждаясь, была песня матери. Голос ее лился свободно, без натуги, словно песня жаворонка. И засыпали девочки тоже под пение матери. Когда сестры подросли, они никак не хотели отказываться от колыбельной, которую так чудесно пела им миссис Марч.

Глава II

Рождество

Первой в рождественское утро проснулась Джо. Рассвет выдался серый, сумрачный. Джо глянула по привычке на каминную полку, где девочки всегда находили чулки с рождественскими подарками, но на этот раз она была пуста. На какой-то миг Джо охватило разочарование. Однажды она уже испытала его, когда была совсем маленькой: предназначенный ей чулок был туго набит, так туго, что от тяжести свалился на пол, а Джо решила, что ей единственной ничего не подарили. Правда, сейчас она недолго предавалась грусти, вспомнив, что мама советовала заглянуть под подушку. Джо так и поступила – вот он, томик в красном переплете.

О, Джо прекрасно знала эту книгу! В ней рассказывалось о жизни столь добродетельной, что, без сомнения, любой "пилигрим" мог пользоваться ею как путеводителем и найти в ней выход из самых трудных ситуаций. Это было Евангелие.

Джо тут же побежала будить Мег. Растолкав сестру и пожелав ей счастливого Рождества, она посоветовала ей заглянуть под подушку – и тут же на свет появился еще один экземпляр Евангелия, в зеленом переплете. Вслед за Мег проснулись Бет и Эми. Одной из них досталось Евангелие в сером переплете, другой – в синем. В каждой из четырех книг была дарственная надпись матери, что придавало подарку особенную ценность.

Потом сестры принялись рассматривать книги. Тем временем небо на востоке порозовело, и в комнате стало совсем светло.

– Девочки, – сказала Мег и по очереди посмотрела на каждую из сестер. – А ведь мама не просто так подарила каждой из нас Евангелие. Она хочет, чтобы мы побольше читали его и думали. С тех пор как папа ушел на войну, мы все немного распустились. Не знаю, как вы, а я положу свою книгу на тумбочку возле кровати и буду каждое утро читать хоть по несколько страниц. Уверена, мне будет о чем поразмыслить в течение всего дня. А первые страницы я прочту прямо сейчас.

Мег была не чужда тщеславия, что, впрочем, не мешало ей оставаться доброй и набожной. Сестры любили и слушались ее. Даже строптивая Джо всегда смирялась перед мягкостью и редким тактом сестры.

Мег открыла книгу и стала читать. Джо тоже углубилась в чтение, обняв старшую сестру за плечи, и на необычайно подвижном лице ее воцарилось выражение сосредоточенности.

– Наша Мег просто молодчина. Давай, Эми, и мы начнем читать свои книги, – тихо сказала Бет, которую решение двух старших сестер восхитило не меньше, чем подарок матери. – Мы будем читать вместе. Если тебе, Эми, встретятся трудные слова, я помогу, а если и я не пойму, Мег или Джо нам объяснят.

– Как здорово, что моя книга синяя, – сказала Эми.

Потом стало очень тихо. Даже страницы девочки переворачивали почти без шелеста. Они так увлеклись, что не заметили, как прошло полчаса.

– Но где же Марми? – удивилась Мег, когда, закрыв наконец книги, сестры спустились вниз поблагодарить мать.

– Понятия не имею, – ответила Ханна. – К нам пожаловало какое-то несчастное существо, и ваша матушка тут же побежала помогать. Никогда еще не видела женщины, которая так любила бы разбазаривать продукты, одежду и топливо.

Ханна жила в семье Марч с самого рождения Мег, и семейство давно перестало считать ее служанкой. Марчи относились к Ханне как к близкой родственнице.

– Мама, наверное, скоро придет, – сказала Мег, – так что давайте пока все приготовим. – И Мег кинула выразительный взгляд на корзину с подарками, которую сестры до поры до времени спрятали под диван. – А где же флакон духов?

– Эми только что взяла его, – объяснила Джо, которая, надев новые тапочки, танцевала, чтобы размять их. – Наверное, она надумала обвязать его ленточкой.

– Мои носовые платки выглядят совсем неплохо, правда? Я попросила Ханну выстирать их и выгладить, а потом сама вышила метки. – И Бет горделиво посмотрела на не слишком-то ровные буквы, которые тем не менее потребовали от нее немалого труда.

– Милый ты мой ребенок, – засмеялась Джо, разглядывая платочек. – Вместо "Марч" вышила "Мама"!

– А что? – расстроилась Бет. – Я думала, так лучше. Вот у Мег ведь тоже инициалы "М. М.", а мне хотелось, чтобы всем сразу было понятно, что эти платки мамины.

– Правильно, милая. Ты очень хорошо все придумала. Так действительно будет лучше. Уверена, маме твои платки очень понравятся, – успокоила девочку Мег.

Она ласково улыбнулась Бет и кинула осуждающий взгляд на Джо.

Тут дверь в прихожей хлопнула, и в коридоре послышались шаги.

– Мама идет! – крикнула Джо. – Прячьте скорее корзину!

Но это была не мама, а Эми. Сестры недоуменно смотрели на нее; смущенная их пристальными взглядами, Эми опустила голову.

– Где ты была и что прячешь за спиной? – спросила Мег.

Поступок сестры очень ее удивил. Поразительно! С утра пораньше Эми уже куда-то сбегала!

– Только пусть Джо не смеется надо мной, – отозвалась Эми. – Я просто не хотела, чтобы вы узнали раньше времени. Я сбегала в магазин и обменяла маленький флакон духов на большой. Теперь я истратила все свои деньги. Не хочу быть эгоисткой!

И Эми с гордостью продемонстрировала новый нарядный флакон. Он действительно выглядел куда внушительнее прежнего.

Во всем облике Эми чувствовалась искренняя радость и гордость тем, что она сумела преодолеть себя. Мег тут же подошла к ней и ласково обняла за плечи. Джо объявила, что Эми просто молодец, а Бет подошла к окну, где стояли горшки с цветами, и сорвала свою самую лучшую розу, чтобы украсить новый флакон.

– После того как мы почитали утром, мне стало стыдно… Вот я и побежала в лавочку… Я так рада, что успела… Теперь у меня самый красивый подарок.

Тут входная дверь снова хлопнула, и корзина опять была отправлена под диван, а девочки быстро уселись за стол.

– Счастливого Рождества, Марми! Поздравляем! Спасибо за книги! Мы уже начали их читать.