Тарас Шевченко та його доба. Том 2 - Рем Георгійович Симоненко

Не имея ещё никакого точного решения, братья Сергей и Михаил Муравьёвы-Апостолы продолжают намеченный путь и приезжают в Траянов к Александру Муравьёву, который не был членом общества. Вспыхнувшая было надежда на выступление полка Александра Муравьёва тут же и гаснет. Граф Шуазель только что получил из Петербурга письмо, где подробно описывалось восстание 14 декабря. Вероятно, именно к этому визиту в Траянове и относятся слова Матвея Муравьёва в его воспоминаниях: «Во время стола не было другого разговора, кроме как о петербургском событии: поминали о смерти графа Михаила Александровича Милорадовича». Сам Матвей Муравьёв относит этот разговор к пребыванию у Рота, но это едва ли верно: писавший свои показания по горячим следам происшедшего его брат Сергей сообщает, что в Житомире они обо всём узнали глухо и без всяких подробностей; в Траянове же информация о 14 декабря была основана не на курьерском сообщении, а на подробном частном письме. Создавшееся общее положение стало ещё более ясным.

Надії на успіх повстання в столиці зникли. Що робити на Півдні?

Сведение о том, что Северное общество уже выступило с целью захвата власти и оказалось разгромленным, сопровождалось подробностями. Картечь, десятки арестованных, захват правительством всего руководящего ядра общества – всё это сразу и всем стало известным. Все говорили о том, что новой попытки восстания в северной столице уже не будет, тайному обществу на севере нанесён смертельный удар. Курьер развозит присяжные листы, завтра на юге начнётся присяга новому императору – Николаю I. В этой совершенно новой обстановке нельзя было восстановить основное в замысле декабристского восстания – захват власти.

При всех вариантах декабристских практических планов восстания последние были отнюдь не самоцелью, а лишь средством достичь основного. В декабристских планах – всех без исключения, начиная даже с фантастического лунинского плана 1816 г. (нападение в масках на царя посреди большой дороги), совокупность первых практических действий всегда строилась на достижении основной цели.

Теперь эта цель была потеряна. Сколько полков на юге ни удалось бы поднять Сергею Муравьёву-Апостолу, прежняя основная задача восстания теперь уже казалась недостижимой.

Перемога реальна лише за спільного успіху декабристів Півночі й Півдня

…восстание с первых же шагов, в соответствии с основной целью, мыслилось декабристами как совокупное и согласованное действие двух обществ – Северного и Южного. Иначе и не могло быть. Инициативный момент и «захват правительства», естественно, выпадал на долю того общества, которое в данной ситуации могло это сделать. Разумеется, в Бобруйском и Белоцерковском вариантах это решающе важное первое действие оказывалось задачей южан, ибо царь находился в тот момент на юге, на войсковом смотре, и лишь южане, а не северяне при данной ситуации могли «захватить» царя или «нанести ему удар». В других вариантах, в том числе и в реальном плане выступления 14 декабря 1825 г. захватить царя или, вернее, претендента на престол, могли лишь северяне. Другое общество должно было оказать мощную поддержку восстанию, развёртывая его на периферии в помощь огромному, решающему по значению первому акту – «захвату» правительства. Таковы были планы. Но теперь коренным образом всё менялось.

Значення, мета й вага виступу декабристів на Півдні

Таким образом, южное восстание объективно становилось лишь стихийным выступлением, показателем народного недовольства, антифеодальным натиском на старый строй, силой его расшатывающей, – и только. Это было немало, но не это, а захват власти был целью декабристов. Участие в стихийном возмущении войск, выражающих протест против угнетения, было принципиально новой перспективой, далеко не столь обдуманной, если даже не совсем обдуманной революционерами-дворянами. Не всякий соглашался на это новое дело, и, как увидим далее, хрупкая дворянская революционность многих членов Южного общества, которых нельзя заподозрить в личной трусости, не выдержала этого испытания.

Послідовність поглядів самовідданого революціонера Сергія Муравйова-Апостола

Немедленно здесь же в Житомире Сергей Муравьёв известил председателя Польского общества графа П. Мошинского, как тот показывает на следствии, о необходимости убить царевича Константина. Показание это явно неполно и неясно. О необходимости полякам убить Константина говорилось много раньше, и это сообщение не было новостью для Польского революционного общества. Очевидно, не желая сказать о всём содержании разговора, П. Мошинский заменил деталью целое. Сергей Муравьёв предупреждал о только что узнанных петербургских событиях Польское общество и настаивал на его выступлении – очевидно, с предполагаемым южным восстанием. Упоминание о необходимости убить царевича Константина было, очевидно, лишь моментом приступа к действию. Отсюда ясно, что Сергей Муравьёв при всех колебаниях уже в Житомире, узнав о разгромленном северном восстании, решил действовать: организовывать южное выступление, причём, в силу прежней договорённости, совместно с Польским обществом. Тут же в Житомире Сергей Муравьёв спешно послал со своим дворовым человеком Никитой, его сопровождающим, французское письмо Бестужеву-Рюмину в Васильков.

Письмо не дошло до нас, но поскольку оно было прочтено и устно переведено на русский язык в присутствии Грохольского, его показание доносит до нас хотя бы частично содержание письма. В письме находилось «извещение Муравьёва о бывшем в Петербурге происшествии 14 декабря», упоминалось «имя князя Трубецкого, Якубовича и о смерти генерала Милорадовича» и содержалось указание, чтобы Бестужев «немедленно ехал в Киев к полковнику Рененкампфу, но зачем, не сказано». Рененкампф был обер-квартирмейстером второй армии и, допрошенный П. Киселёвым261, показал, что Муравьёв «перед самым возмущением предлагал ему действовать для перемены правления». Осюда ясно, что Киев входил в орбиту первоначально предлагаемого Сергеем Муравьёвым района действия южного восстания. Письмо С. Муравьёва не было доставлено Бестужеву, поскольку он незадолго до прибытия дворового Никиты сам выехал на поиски Муравьёвых, но оно – важный документ первоначальных планов С. Муравьёва, возникших ещё в Житомире, сейчас же вслед за вестью о восстании 14 декабря.

Сутність первинних планів С. Муравйова-Апостола

Под предлогом необходимости торопиться в Васильков для присяги Сергей и Матвей Муравьёвы поспешили из Траянова в Любар к Артамону Матвееву, командиру ахтырских гусар.

В Любаре и настигло их новое известие. Бестужев-Рюмин нагнал Муравьёвых и сообщил им, что получен приказ об их аресте, и жандармы уже гонятся по их следам.

Оказывается, в то время, как Муравьёвы были в пути, 25 декабря к командиру Черниговского полка Гебелю явились два жандармских офицера… и передали ему секретное предписание начальника главного штаба первой армии генерал-адъютанта барона Толя о немедленном аресте С. Муравьёва-Апостола и опечатании его бумаг («По воле государя