Старый новый мир - Катруша Анна

Попутный ветер как нельзя кстати подбадривал их, подталкивая в нужном направлении.

Руль ещё неуверенно вилял, но ребята не сдавались. Мята благодаря хорошей физической подготовке уже нашла удобное положение, а вот Альфред никак не мог справиться со своим вестибулярным аппаратом.

– Ал, обними меня! – скомандовал ЭрДжей.

– Чего?! Тебе нежности в жизни не хватает?

– Просто обними! Мы теряем равновесие из-за тебя!

– Чёрт…

Свободной рукой он приобнял ЭрДжея за талию. Волосы неприятно лезли в глаза из-за усилившегося ветра и на какое-то время он зажмурился. Но вдруг ветер стал стремительнее и волосы больше не лезли в лицо – они свободно развивалась позади. Он неуверенно открыл глаза и не сразу поверил, что это происходит взаправду. Они ехали и набирали скорость. Деревья мелькали всё чаще, а шум ветра в ушах усиливался.

– У нас получается! – победно кричал Блюм!

– Мы едем! – подхватила Мята.

Мирас улыбался, и его переполняла радость. Он решил подбодрить ребят, которые уже уехали достаточно далеко. Он приложил свои ладони ко рту и прокричал:

– Главное внутреннее равновесие! Баланс должен исходить изнутриии!

Его слова с ветром долетели до ребят, и они радостно рассмеялись.

– Дааааа! – победно прокричал ЭрДжей.

Альфред сидел сзади, зачарованный зрелищем, скоростью, ветром, движением, силой его друзей и непредсказуемостью жизни. Та скорость, с которой они ехали, превосходила его воображение. Ему даже показалось, что они способны обогнать солнце. Он прижмурился, всматриваясь в огромный красно-оранжевый диск, стремящийся воссоединиться с горизонтом.

Но вдруг его вернула на землю тяжесть в левой руке. Он растерянно посмотрел на неё – он сжимал поломанный костыль. За эти несколько мгновений Альфред уже успел позабыть о том, что зависим от этих палок. А если задуматься, правда ли, что он от них зависим? Он снова посмотрел на горизонт и ощущение лёгкости вернулось. Ветер всё сильнее шумел в ушах. Эта свободная стихия всегда восхищала Альфреда. Он всегда мечтал стать ветром, поднимать столпы пыли, заставлять трепетать озёра и танцевать траву на полях. Этот момент настал, это его шанс. Левая рука разжалась, и костыль полетел на пыльную землю, оставшись далеко позади. Альфред расправил плечи, блаженно закрыл глаза и отпустил свободную руку. Она с лёгкостью рассекала воздух пополам, и не было больше ничего в этом мире, что сковывало бы его. Теперь не осталось сомнений, он – ветер…

Счастье заполнило сердца друзей до краёв. Они сломя голову мчались к своей мечте…

Мирас провожал их взглядом, пока ребята не скрылись за горизонтом. К тому времени на небосводе появилась первая звезда. Мастер долго любовался ею, затем присел в позу лотоса, чтобы заняться медитацией под открытым небом…

Всё же друзьям не удалось обогнать солнце, и оно уже начало проваливаться за линию горизонта. Градиент от тёплых тонов к холодным, куполом окружил ребят. Но этот закат преподнёс им волнующий сюрприз.

Они были так увлечены ездой, что совсем позабыли, куда именно держат путь. Когда солнце практически село, и на небе осталась последняя розовая полоса света, Мята внимательно всмотрелась в горизонт.

– Смотрите… Вот там! Смотрите!

Она резко дёрнулась, указывая рукой на объект своей тревоги. Блюм из-за этого на мгновение потерял равновесие, но им чудом удалось избежать падения.

– Перчик, осторожнее! Что ты там такое увидела?

– Парк…

Сердце Альфреда издало очень громкий удар, который эхом разнёсся по всему телу. И правда, вдали виднелись очертания города. Полоса неровных квадратов напоминала силуэт их собственного мегаполиса, за исключением огромного круга.

Радость и тревога смешались в сердцах друзей. Парк всё-таки не выдумка, он действительно существует. И чёртово колесо из легенд поистине устрашающих размеров, раз его видно отсюда.

Завтра они будут там, завтра начнутся их испытания. У Мяты заныло в животе от этих мыслей, но поворачивать никто даже не думал. Они пройдут этот путь до конца, чего бы им это не стоило.

– Я спасу тебя, Потти… – прошептала Мята. – Я успею…

Блюм и ЭрДжей, не переговариваясь, интуитивно начали замедлять скорость езды: пора было делать привал.

Ноги гудели, колени ныли, а в мышцах чувствовалось неровное покалывание – вот такие новые ощущения подарила езда на велосипеде Блюму. ЭрДжей хоть тоже давненько не ездил, но всё же был не так вымотан, как Фантаст. Велосипед облокотили о ствол дерева, а сами ребята отдыхали вокруг костра. Несколько одиноких деревьев обеспечили им костёр и удобный ночлег. В Трактире друзьям дали немало еды про запас, поэтому сегодня они решили отпраздновать, и каждый открыл по целой банке каши с тушенкой.

Все молча ели, мечтательно уставившись в костёр. Пережитое было настолько фантастическим, что в это было трудно поверить. Всем сейчас было невероятно спокойно и уютно.

Мята подняла глаза на небо – бесконечное множество ярких огней куполом окружали её. Она искала в этом свете поддержку. Завтрашний день пугал её, но в тоже время вселял надежду. Главное – спасти брата, но раз уж она проделала такой путь, возможно, стоит попытаться загадать то самое желание. Если бы у неё только получилось…

Мята посмотрела на своих друзей.

– А давайте, каждый расскажет самое заветное желание после первого, – предложила она. – Самое заветное говорить не будем, плохая примета. Кто о чём мечтает?

– Хмм… – начал ЭрДжей. – Я не мечтаю, я ставлю цели и добиваюсь их. Так что, Перчик, мне не чего тебе рассказать.

– Переживу. Уверена, твоя мечта оказалась бы самой скучной.

ЭрДжей ехидно улыбнулся ей и вернулся к поеданию каши.

– Альфред, а ты что расскажешь?

– Нууу… Вторая заветная мечта. Наверное, восстановить медицину. Взять себе учеников, обучить их и, чтобы они потом обучали других. А потом… вернуть бы обряд давать клятву Гиппократа.

– Что это за клятва? – спросил Блюм.

– Это священный обряд, который проходили врачи в прошлом. Они клялись служить людям и делать всё, что в их силах для спасения каждой жизни, вверенной им. Я, конечно, дал клятву себе, но… не знаю, как сказать… Я всегда представлял себе большой зал, и много людей, которые пришли стать свидетелями этой церемонии. Они смотрят на нас – будущих врачей, и мы даём эту клятву, глядя им в глаза, одетые в белые халаты. У меня то и халаты все серые… – улыбнулся Альфред. – В общем, я надеюсь, что однажды медицина снова обретёт свою силу, и врачи будут давать торжественные клятвы в подобающих местах.

Альфред понял, что его откровение заставило ребят загрустить.

– Да чего вы, это я так, к слову. Тем более я уже дал эту клятву себе.

– Альфред, ты должен дать её нам, – решительно сказал ЭрДжей.

– Ох, ЭрДжей, не нужно… Я просто так рассказал. И к тому же текста у меня всё равно нет. Я просто дал себе слово, что буду помогать другим, пока жив сам. Мне этого достаточно, правда.

Он улыбнулся друзьям и те, хоть и не сразу, но всё же сдались в попытках уговорить его провести этот обряд здесь.

– Мы совсем забыли про нашу игру, – пытался перевести тему Ал. – Блюм, а твоя вторая заветная мечта?

– Хмм… Пожалуй это… чтобы ты подстриг чёлку.

– Что? – засмеялся ЭрДжей. – Это твоё второе "заветное" желание?

– Что может быть лучше путешествия с друзьями в таком удивительном мире? Вы исполнили все мои заветные желания разом. А вот Альфред скрывает свои глаза. Так нельзя, ведь глаза – это двери в душу человека, и нельзя закрывать эти двери на замок. Так что я бы загадал это.

Мята и ЭрДжей засмеялись, Альфред же скрестит руки на груди.

– Мне всё равно никто в глаза толком то и не смотрит… Отрастил и всё тут. Я привык. Может мне нравится!

Друзья засмеялись – им удалось смутить Ала.

Мята задумчиво посмотрела на Альфреда. При их первой встрече он был вынужден завязать волосы в хвостик, чтобы они не мешали работе. С тех пор она толком и не видела его лицо, ведь во время спасения Элис и малышки ей было не до причёсок.

– Торжественно клянусь на правах первой ученицы Лекаря Великого Альфреда, что передам все свои полученные знания ещё кому-нибудь и… уговорю его обрезать чёлку. Однажды.

Альфред поперхнулся едой, когда услышал слова про Лекаря "Великого", но от души смеющийся ЭрДжей сразу же пришел ему на помощь и постукал по спине.

– А на правах первой ученица Изобретателя Великолепного и Непревзойдённого что обещаешь?

– На правах первой ученицы Изобретателя слишком умного зануды ЭрДжея торжественно клянусь, что научусь считать, освою те твои равнины, или как их там, и ты больше не будешь называть меня Перчиком!

ЭрДжей недовольно посмотрел на неё:

– Значит так, закон сохранения массы гласит…

– Ооой, нет, ЭрДжей…

– Только не сегодня…

– Такое настроение хорошее…

В один голос жалобно простонали ребята.

– Чего? Ну, я вам ещё припомню… – пробурчал ЭрДжей, догребая ложкой остатки каши со стенок жестяной банки. – И вообще, кем-кем, а занудой меня назвать точно нельзя! Тоже мне, первая ученица…

ЭрДжей доел остатки каши и пошел по нужде, бурча под нос.

– И всё-таки он зануда, – констатировала Мята.

– Определённо, – подтвердили Альфред и Блюм

– Я всё слышу! – донёсся из темноты голос ЭрДжея. На что в ответ друзья рассмеялись.

– Мы так и планировали! – прокричала Мята.

– Планировали они… – возвращался бурчащий ЭрДжей. – Ух, там такая холодина, скажу я вам. – Он поднёс ладони к огню.

– Ну, мы же возле костра, поэтому и не ощущаем это, – сказал Альфред, подбросив ещё веток.

– Дело даже не в костре. Мы с вами будто под каким-то куполом, – ЭрДжей жестом показал его. – Там реально холодно, а мы будто на другой планете со своим персональным солнцем.

Блюм захихикал.

– Ты чего, малыш?

– Я думаю, Солнцу бы понравилась твоя шутка.

– Но я согласен с ЭрДжеем, – сказал Альфред. – Наши костры на удивление долго горят.

– Это потому что мы вместе… – с улыбкой произнёс Блюм.

Друзья переглянулись, и тепло этого момента согрело их куда сильнее огня.

Сейчас всё было хорошо. Ребята чувствовали усталость каждой клеточкой своего тела, но это было им в радость. Они проделали огромный путь, и им было чем гордиться.

Завтрашний день изменит их жизни навсегда. Что же за испытания преподнесёт им Парк? Хватит ли им сил, чтобы пройти их? Мята чувствовала тревогу, но присутствие ребят успокаивало и внушало уверенность.